Больше года прошло с тех пор, как завершилось моё путешествие. Я написал про Болгарию и замолчал. Оставалось написать про Македонию, Косово, Албанию и Грецию. Но, как я ни старался, мне не удавалось заставить себя продолжить рассказ. Иногда мне кажется, что во всём виноват мой новый компьютер: слишком ярко ещё горит экран, слишком звонко отдаются удары по клавишам, на таком не напишешь ностальгический текст, а другие я, наверное, писать не умею.
В Софии я купил новую записную книжку, все последние записи были сделаны в ней. После моего переезда в Ханой она долго лежала на подоконнике, случайно подувший ветер переворачивал оранжевую обложку и трепал первые страницы. Не помню, когда я обнаружил её пропажу, знаю лишь, что сейчас у меня её нет. Меня это, впрочем, совсем не тревожит, даже радует: не придётся вчитываться в каракули и разбираться, что же было важным, а что — нет.
В детстве мне не нужно было никаких записных книжек, я твёрдо помнил, что и когда со мной случилось. Поначалу всё кажется важным. А теперь вот читаю роман и уже через несколько дней не помню ни имён героев, ни сюжета. Помню лишь, что автор писал о любви. Любить — хорошо, ненавидеть — плохо. А те пятьсот страниц служили лишь подтверждением этой простой мысли. И сердце моё помнит, так что я чуть-чуть больше стал любить, чуть-чуть меньше ненавидеть. Почти ничего важного и не упустил.
Я всё повторяю и повторяю «важный», «важное», так что скоро никакого смысла не останется, будет лишь набор символов. Кажется, даже термин такой есть — семантическое пресыщение. Помню, сидел как-то с другом в баре, мы выпили как раз столько, что уже стали более искренними, но ещё не пьяными. Я его спросил: «А ты знаешь, что в жизни самое важное?» Он задумался на несколько секунд и покачал головой, а я засмеялся: «Ни-че-го!»
Но то про всю жизнь, а мне всего лишь про путешествие надо написать.
Меня часто спрашивали, какая у меня цель, зачем я сел на велосипед. Не было у меня никакой цели. Была у Форреста Гампа цель?
Бывает ведь так, что вроде всё хорошо, но места себе не находишь, неуместным становишься. За что ни возьмёшься, за то, за это, а всё валится из рук, и стоять уже не можешь, и сидеть. Я обычно спать ложился, если такое случалось, и спал по шестнадцать часов. Лежишь на кровати, и так неудобно, и сяк, весь изведёшься, но всё равно рано или поздно уснёшь. Только кто захочет всю жизнь спать? Вот и подумал я однажды об этом путешествии. Ехать мне было всё равно куда, да и уехал-то я не так далеко, как видно.
Мне, конечно, боязно было в первые дни: где палатку поставить, а вдруг звери прибегут, а как с незнакомыми людьми на незнакомом языке буду общаться. Таить мне нечего: я робок, в меру труслив и неразговорчив. Но всё же день сменял ночь, ночь сменяла день, а я продолжал куда-то ехать и тревожился всё меньше и меньше. Невозможно ведь всё время тревожиться. А потом вдруг понял, что в этой жизни не надо волноваться вообще ни о чём. Вообще. Никогда. Ни о чём. Мне потом друг ссылку на видеоролик прислал, там хороший такой мужик тоже говорит, что не надо волноваться. Если кому интересно, то ролик так и называется: «Don’t worry about anything at all». Посмотрите, мужик тот гораздо убедительнее меня говорит.
Нет, я не стал менее робок, меня всё так же легко смутить, только я об этом больше не переживаю. Такие дела.
Вот то главное, что дало мне путешествие. Я, конечно, не сразу облёк это в слова. Знай, крутил себе педали и не волновался. А когда появились слова, я их словно мантру произносил: «Не о чем волноваться». Только смеялся всё время. Кто бы увидел, подумал бы, что дурачок. Иногда забуду уже про своё открытие, а потом вспомню и опять смеюсь. И конца краю этому нет, с каждым днём все легче и легче становится.
Другое моё простое открытие: все люди — люди (даже в Албании). Они ведь столько раз мне помогали или хотели помочь. Люди, в отличие от животных, способны сопереживать, поставить себя на место другого, даже если это дурачок на велосипеде. Каждый способен. Все люди по природе своей хорошие.
Но некоторые люди хороши более, чем другие. В дороге я повстречал двух очень дорогих моему сердцу человек. Как только увидел их, так сразу понял, какие они хорошие. Мне даже и говорить с ними не надо было ни о чём. Просто смотрел на них и радовался, что бывают такие прекрасные люди. И сейчас я, бывает, вспомню о них и на душе у меня светло. Я в эти моменты посылаю им простое сообщение: «Привет! Ты классный чувак! Как здорово, что ты есть! Хорошего тебе дня!»
Надо теперь рассказать про то, как и почему окончилось путешествие.
Последней точкой моего маршрута были Афины. Ехать туда я не планировал (как не планировал проехать через все остальные города, через которые пролёг к тому времени мой зигзагообразный маршрут). Однажды я стоял на развилке и никак не мог решить, куда же поехать, то ли на север, то ли на юг. Я знал, что мне будет хорошо, куда бы я ни поехал. Эти размышления отняли у меня не меньше часа. Всё-таки я решил поехать на север. Проехав пару километров я всё ещё был не уверен. Тогда я вернулся к развилке и поехал на восток, к Афинам.
Там я вёл праздную жизнь и слонялся по городу от заката до рассвета. Мною овладела безмятежность, какую я однажды почувствовал в Катманду. Город меня покорил. Вечера я неизменно проводил в баре, устроенном на крыше, с которой открывался сказочный вид на город, на холме горел подсвеченный Акрополь. Я был так счастлив, что в баре неизменно думали, что я только и делаю, что курю траву.
Наверное сложно понять, что же заставило меня поставить точку в этом приключении. Год назад я и сам не мог этого объяснить. Возможно, я получил какие-то ответы и решил, что задам остальные свои вопросы в другом месте и при других обстоятельствах.
Путешествие длиною в жизнь продолжается.
Хорошего вам дня!